Андреа Кейн - Замок мечты [Замок грез]
— Он любил ее, любил! — зарыдала Касси, пытаясь вырваться из рук мужа.
— По-своему, да, конечно любил. Но что-то произошло между ними в ту ночь, когда Элина погибла. Об этом знает только он… и ты, Касси. Ты тоже знаешь об этом. — Брэден притянул ее к себе. — Вчера, когда он сорвался с балкона, ты вдруг сказала» мама!»Его падение напомнило тебе о той ночи, понимаешь? Я прошу тебя, Касси, подумай! Подумай хорошенько!
В ее наполненных ужасом потемневших глазах что-то промелькнуло. Был ли это проблеск воспоминания?
— Что? — Брэден весь напрягся; он чувствовал, что он как никогда близок к цели сейчас. — Касси, что? — повторил он, стискивая ее плечи. — Я же вижу, ты помнишь. Твои глаза никогда не обманут меня! Что ты вспомнила, скажи?
— Я помню, что они ссорились, — вымолвила она так тихо, что Брэден едва различил ее слова.
— Кто? Родители?
— Да. — Она закрыла глаза, слезы текли по ее щекам. — Они очень часто ссорились. Я не понимала из-за чего, и, наверное, не хотела понимать. Но то, о чем спрашивал меня вчера отец…
— О чем?
— Он спрашивал, слышала ли я их разговор, и на мгновение у меня перед глазами вдруг мелькнула картина… — Она судорожно вздохнула, пытаясь подавить рыдания. — В ту ночь, когда погибла мама, они страшно поругались, кричали друг на друга. Я уже спала, но проснулась от их криков. Я помню, что я вышла из своей комнаты, села на ступеньках… было так холодно и страшно. Я слушала, как они ссорятся. Потом мама, вся в слезах, выскочила из библиотеки и убежала.
— Он ударил ее?
— Да, — прошептала она и, отвернувшись, обхватила плечи руками.
— Касси, милая, пожалуйста… постарайся вспомнить. О чем они говорили?
— Брэден, я же была такая маленькая тогда, мне было так страшно…
— Я понимаю, детка. Понимаю. Но ты должна постараться. Я прошу тебя. Отец был пьян тогда?
Она медленно покачала головой:
— Нет, он был трезв. Мне кажется… он был в отчаянии… Да. Он кричал:» Не оставляй меня, Элина, не уходи «…
—» Не оставляй «? — удивленно повторил Брэден. — Но почему? Ведь она еще была жива… откуда ему было знать… — Внезапная догадка вспыхнула в его уме, и у Брэдена перехватило дыхание. Как он не понял это раньше? — Касси! У твоей матери был другой мужчина? Он говорил об этом? Боялся, что она уйдет к другому?
Касси потрясение смотрела на него полными слез глазами. Будь ты проклята, Элина! Шлюха/ Слышишь, ты — шлюха! Я лучше убью тебя, чем позволю кому-нибудь другому прикоснуться к тебе! Взбешенный рев отца звучал у нее в голове; сколько раз в пьяной ярости кричал он ей эти слова, а она не понимала их значения.
— Касси, ответь! — Брэден снова удержал ее лицо, не давая ей спрятать глаза. — Ответь мне!
Его взгляд проникал ей в самую душу; она чувствовала, что силы покидают ее.
— Да… я… помню… — слабо прошептала она, вся обмякая в его руках. — Боже мой… Брэден!
Брэден подхватил ее, покрывая поцелуями ее лицо, волосы, осторожно опустил ее на песок и, сев рядом, прижал к себе.
— Ну все, моя хорошая, все. Успокойся. Все хорошо. — Он узнал не все, что хотел; ему еще оставалось выяснить, что произошло затем, после той ссоры, поговорить с ней о гибели Элины, свидетелем которой — он не сомневался в этом — была маленькая Касси, — только так они могли установить истинную причину ее кошмаров. Но он понимал, что Касси сейчас на грани срыва. Было бы жестоко продолжать мучить ее расспросами. — Все хорошо, — повторял он, баюкая ее, как младенца. — Не думай сейчас об этом. Я больше не буду тебя расспрашивать.
Ее колотила дрожь, зубы стучали; воспоминания, выпущенные из тайников ее памяти, бушевали в ее сознании, не давали успокоиться.
— Так вот что терзало его, — прошептала она. — Вот почему он так ненавидел меня. Он думал, что я знаю о ее неверности. И я так похожа на нее… Я думала, что я своим существованием просто напоминаю ему о ней, пробуждаю в нем тоску по ней. — Она взглянула на Брэдена, и ее голос задрожал. — Но ведь это не так, да? Я напоминала ему не о ней, а о ее предательстве! Женщина, которую он любил больше всего на свете, изменяла ему…
— Ее можно понять, Касси, — мягко возразил Брэден. — Твой отец вел себя недостойно, он оскорблял ее — физически и морально.
Она опять задрожала.
— Да, я понимаю.
— И поэтому она искала утешения у другого, который любил ее, заботился о ней.
— У кого? — вдруг спросила она. — Кто он был? — Она резко поднялась и, отойдя на несколько шагов от Брэдена, прислонилась к скале.
— Не знаю, милая, — грустно откликнулся Брэден. — Да и важно ли это?
— Важно. — Она повернулась и, смахнув слезы, посмотрела на него с надеждой. — Неужели ты не понимаешь, Брэден? Кто бы ни был этот человек, он хорошо знал мою мать, — знал ее, вероятно, лучше, чем кто-либо другой. И он скорее всего еще жив. И если так, то он может рассказать мне о ней. Ведь я почти не помню ее, а мне так хочется, мне так необходимо знать о ней все!
Брэден с любовью 'смотрел в ее одухотворенно-прекрасное лицо, пораженный и восхищенный силой ее духа. Его жена только что пережила страшное потрясение, и вот она уже превозмогла боль и пытается найти в этом ужасном открытии что-то ценное для себя.
— Солнышко, я не хочу, чтобы ты слишком обнадеживала себя.
— Не буду, — ответила она просто. — Но я должна попытаться.
Брэден поднялся и, не сводя с нее взгляда, сказал:
— Если он жив, мы найдем его. Обещаю.
Они одновременно услышали шорох над головой. Он стремительно нарастал, переходя в гулкий грохот. Мелкие камни посыпались к их ногам.
— Брэден! — вскрикнула Касси.
Брэден отреагировал мгновенно. Схватив Касси за руку, он увлек ее в глубокую нишу в скале, и в следующее мгновение огромный булыжник, сорвавшийся с вершины утеса, упал на то самое место, где только что сидел Брэден. Земля задрожала от удара, на них полетели мелкие камни и песок.
— Касси! С тобой все в порядке? — выдохнул Брэден, крепко прижимая к себе жену.
— Да. — Она вцепилась в его рубашку. — Господи, Брэден, тебя же чуть не убило!
Брэден не ответил. Он и сам не знал, что заставило его вдруг выскочить из ниши и посмотреть вверх, туда, откуда только что скатился булыжник.
И там, на вершине скалы, он увидел человека, увидел в тот самый момент, когда тот, пригнувшись, попытался спрятаться за большим валуном. Будь он незнаком ему, Брэден никогда не разглядел бы его с такого расстояния. Но он узнал его, и от того, сколь очевидно проступила перед ним правда, у него перехватило дыхание.
Это был Чарлз Грейвз.
Глава 26
Ужин протекал в напряженном молчании; звон серебряных приборов и шаги лакеев, раскладывавших по тарелкам кусочки жареного фазана, тушеные шампиньоны и спаржу, лишь подчеркивали царившую в столовой тишину. Никто не отметил изысканности предложенных им блюд. Каждый из сидевших за столом был погружен в свои мысли и не желал делить их с другими.
